Песня на два голоса - Страница 11

— Ты не изменился, — сказала Лора вслух.

— Тебе так кажется? — Майкл пожал плечами. — Может быть. На самом деле я довольно сильно изменился. Как и ты.

— Да?

— Да. Стала взрослее.

— Постарела, ты хочешь сказать.

— Нет. Просто сделалась старше.

Этот разговор, вполне обыденный, принес Лоре странное успокоение. Может быть, она и не права, избегая Майкла так активно. Он не причинит ей зла. Может, он все забыл и не станет ее задевать.

— Лора, я не хочу, чтобы ты меня боялась.

— Я тебя не боюсь.

— Как же! — фыркнул он. — Не меня, так моей тени. Нам сейчас не нужно, чтобы журналюги это заметили. Мы же работаем вместе над песней, наши продюсеры хотят от нас совершенно определенных действий. Ты что, правда хочешь все усложнить? Я — нет.

— Я не могу тебе доверять, Майкл.

— А разве речь идет о большом доверии? Между прочим, я тоже тебе не доверяю, так что мы в равном положении. Но я не делаю испуганного лица и не бросаюсь наутек, едва тебя завидев. Это выглядит смешно.

— Что ты предлагаешь? — спросила Лора напряженным голосом.

— Перемирие. Ты же актриса, а я актер. Давай сыграем в хорошие отношения.

— Я певица, — уточнила Лора, — а ты певец.

Майкл закатил глаза.

— О господи! Ну пусть будет так, но мы оба умеем работать на публику.

Он говорил справедливые вещи, однако Лора не удержалась от подколки:

— Вот и работай на пару с Алисией. Я-то тут при чем?

— Я не с Алисией дуэт пою!

— Может, следовало с ней?

— Лора, ты невозможна, — сказал Майкл печально и серьезно. — Еще немного — и я решу, что ты поглупела. Но ведь это не так?

Не так, хотела сказать Лора. Я сильно поумнела с тех пор, как мы с тобой расстались. Я научилась выживать без тебя, научилась выживать после предательства. Я выучила, что открывать кому-то душу до конца — это самый настоящий идиотизм. Что надо быть сильной и злой, чтобы тебя не могли обидеть. И ты сейчас говоришь мне, что я неправильно себя веду. О нет.

— Майкл, я объясню. Мне действительно неприятно находиться рядом с тобой, и это вполне естественно. Мы расстались не в лучших чувствах. Однако ради концерта я готова пойти на это и могу сыграть подобие дружбы. Только не ищи моего внимания столь навязчиво — хорошо? Не стоит делать этого без необходимости. — Лора произнесла свою маленькую речь тихо и спокойно — может быть, так он поймет. В конце концов, она сказала чистую правду.

— Разве я навязываюсь?

— С моей точки зрения — да.

— Тогда, может, купить флажков?

Лора непонимающе нахмурилась.

— При чем тут флажки?

— Ты будешь носить их с собой, — объяснил Майкл совершенно серьезно, — и, если не захочешь, чтобы я к тебе приближался, будешь поднимать красный. А если захочешь — зеленый. Если же тебя станут одолевать сомнения, поднимешь желтый, и я сориентируюсь по ситуации.

Лора засмеялась. Ее всегда смешили его шутки, и спустя годы с этим оказалось невозможно что-либо сделать. Она тут же оборвала смех, однако было поздно: Майкл тоже улыбался.

— Вот видишь, мы можем общаться как цивилизованные люди.

— Постараемся. Хорошо. — Лора сняла пиджак и протянула его Майклу. — Мне пора ехать.

— Увидимся на фотосессии на следующей неделе.

И обоих ослепила вспышка.

…Несколько минут спустя Лора сидела в машине, теребила нижнюю губу и смотрела на проплывающие мимо улицы. И вспоминала, вспоминала…

В то их единственное лето так получилось, что они часто бывали у океана.

График тогда был не слишком напряженным, и, очутившись вместе недалеко от океана, Лора и Майкл бросали все дела и ехали на берег. Ей исполнилось двадцать, ему — двадцать четыре, молодость кипела в их крови, кожа ловила солнечные лучи и покрывалась ровным загаром, и казалось, что мир кругом принадлежит им двоим. Остальные — всего лишь статисты в грандиозном спектакле, главные роли в котором исполняют Лора Бёркли и Майкл Фонтейн.

Она хорошо помнила один такой день. Два концерта в Майами — и полдня перед вылетом в Нью-Йорк для Лоры и в Сан-Франциско для Майкла. Они проснулись ни свет ни заря, с неохотой расплели руки и, быстро приняв душ и одевшись, спустились вниз. Машину — кабриолет с открытым верхом — подогнали к дверям отеля. Лора нацепила черные очки, Майкл предпочел дымчатые. Оба тогда одевались в белое — цвет праздника, цвет чистоты. Они казались себе Адамом и Евой, первыми людьми на земле, познавшими любовь. Конечно, ни с кем такого еще никогда не случалось; все написанные стихи и песни, все романы и кинофильмы, картины и звуки музыки — это ерунда. На самом деле мир начинается только сейчас, когда Лора любит Майкла, а Майкл любит Лору. Они невинны, созданы друг для друга и Бог вынимал ребро у Майкла, чтобы Лора появилась на свет.

Ветер трепал им волосы, забирался под воротник. Лора, выставив ладонь над дверцей машины, ловила плотный поток теплого воздуха. Майкл сказал, что знает уединенный пляж неподалеку. Машина неслась по шоссе, шуршали шины, солнце сияло в безоблачном небе, и казалось, что каждая травинка пропитана счастьем. Лора и не знала, что бывает такое огромное счастье. Но вот оно — и больше никогда не исчезнет. Никогда.

— Скоро приедем! — прокричал Майкл и идеально вписался в очередной коварный поворот: он отлично водил, и Лора всегда чувствовала себя в безопасности, хотя Майкл предпочитал большие скорости.

Она кивнула, сдвинула очки на лоб и зажмурилась от удовольствия.

Через полчаса, оставив машину на съезде с шоссе, Лора и Майкл спустились к пляжу. Там действительно никого не оказалось, кроме чаек, с важным видом бродивших в полосе прибоя и улетавших, когда люди пытались приблизиться. Океан лизал песок, играл песчинками, камнями, ракушками, переливался под солнцем разными оттенками. Лора сбросила обувь и пошла — нет, ей показалось, полетела! — к воде.